"Золото" партии

Затянувшийся конфликт между Государственной общественно-политической библиотекой и Российским государственным социальным университетом принял крайние формы. В книгохранилищах не работают кондиционеры. Отключены камеры слежения и электронная связь. Нет света. Такого "стресса" уникальная коллекция редких книг не испытывала даже во время Великой Отечественной войны.

Причина книжного бедствия на канцелярском языке называется просто - споры хозяйствующих субъектов. Часть помещений, принадлежавших библиотеке почти уже пятьдесят лет, необдуманным росчерком пера чиновников Госкомимущества перешла молодому учебному заведению, готовящему соцработников. Поделили новообразовавшуюся "коммуналку" весьма специфически: некоторые коридоры, холлы и лестницы, а также святая святых - проходная принадлежат теперь только университету. Впрочем, дело даже не в квадратных метрах. Речь идет об уникальном документальном наследии Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, за которую в голодные 20-е годы российское правительство выложило приличную часть золотого запаса.

- Это памятник исторической мысли со всеми ее достижениями и заблуждениями, - начинает экскурсию по темным коридорам книгохранилища замдиректора Лидия Мельникова. - Библиотека по политической и социальной истории крупнейшая в мире: около 2,5 миллиона экземпляров, свыше 430 - редкие и уникальные, то есть хранятся только у нас.

Мы пробираемся с Лидией Павловной через шумную студенческую тусовку - перемена. Библиотека, как в анклаве, оказалась в окружении вузовских помещений. Между тем фонды ее сопоставимы только с такими мировыми хранилищами общественно-политической литературы, как Библиотека Конгресса США, Гуверовский институт (Калифорния, США) и Международный институт социальной истории (Амстердам, Нидерланды). Представьте, если бы там отключили свет?

- В здании на улице Вильгельма Пика, - рассказывает Мельникова, - библиотека находится с 1961 года. Место это мемориальное. Здесь работал Коминтерн во главе с Димитровым. Сама библиотека была, говоря современным языком, элитной. Это значит, чтобы попасть к фондам, требовался так называемый допуск. Пользовались ею партийные работники, зарубежные исследователи. Но вот так, как вы сейчас прошли, пусть даже предъявив паспорт, проникнуть сюда было невозможно.

Распределяли на работу в ГОПБ тоже по большому блату. Гораздо проще было устроиться в Ленинку или Иностранку. Что называется, людей с улицы не брали. Функционировало мелкоячеистое партийное сито: работы с общественно-политической периодикой XVII-XX веков удостаивались или проворные комсомольские активисты, или те, у кого были серьезные личные связи. Впрочем, это имело и положительный эффект: в библиотеке не было текучки, люди очень дорожили своими местами.

- В 1991 году все рухнуло: не стало Института марксизма-ленинизма, и библиотека оказалась ничьей... Вот тут ступеньки, осторожнее, - прерывает свой рассказ Лидия Мельникова. С фонариком в руках она ведет нас по отключенным от света сокровищницам партии. - Однако в фондах есть литература, которая уже однажды оказывалась "ничьей". Она изымалась из общего пользования по политическим мотивам, когда автора объявляли врагом народа.

В коллекции есть и издания с грифом "Для служебного пользования". Интересуемся, все ли желающие могут с ними ознакомиться? Оказывается, что в библиотеку захаживают студенты и аспиранты самых элитных вузов: МГУ, МГИМО, Высшей школы экономики.

Однако допуск к книгам и сейчас все-таки существует. Например, недавно сотрудники отказали в нем аспирантке, которая писала диссертацию по одной теме, а книги запрашивала совершенно по другой.

Почти ощупью продвигаемся дальше. Темно. Ходить по комнатам, перегороженным железными настилами для книг, не просто неудобно, но и небезопасно. Поиск нужной полки занимает в три раза больше времени. Отсутствие света в библиотеке - вредно и для книг, потому что нарушен режим их сохранности. Мало того, без электричества не могут работать камеры слежения, автоматическая система пожаротушения, "рамки" на входе в хранилища и читальный зал.

Наконец - относительно светлое, благо день солнечный, помещение, заставленное маленькими ящичками с карточками. Отодвигаешь один и читаешь: "Ельцин". Другой: "Сталин". Это каталог, который ведется с начала 20-х годов.

Библиотека наследовала не только печатную продукцию классиков. Скромная комнатка с энциклопедиями обставлена книжными шкафами, принадлежащими "отцу народов".

- Они стояли у Сталина на его ближайшей даче в Кунцево, - любовно поглаживает темное дерево заведующая отделом информационно-библиографического обслуживания Генриетта Мухамеджанова.

С какими только просьбами не обращаются в справочный отдел. В Брянске делали календарь о хоккее. Где взять фактуру? Обратились в ГОПБ. Запрос звучит просто фантастически: "Что писали в зарубежных газетах, всех подряд - канадских, венгерских, утренних, вечерних, - о чемпионатах мира по хоккею?"

- У нас ведь есть великолепные коллекции зарубежных газет. Скажем, подшивки Times с 1810 года, - комментирует необычную просьбу читателей завинформотделом.

Поиск информации здесь отлажен безупречно. Вам могут найти ответ практически на любой вопрос. Помогает так называемая кабинетная система: кабинеты Франции, Италии, Англии. Чтобы проверить ее возможности, мы потребовали карту Парижа XVI века. Сотрудница включила шахтерский фонарик, ремешком закрепленный на лбу. Подставив стул, пошарила на полках со старинными книгами и вытащила одну. Полистала пожелтевшие страницы и открыла перед нами уникальную карту.

Нередкие гости книгохранилища - киношники. Личная жизнь вождей - востребованный сюжет телесериалов. Интересуемся, есть ли в фондах какие-нибудь неизвестные письма Сталина или Ленина, скажем, к женщинам? Нас деликатно отсылают в Центральный партийный архив. Все материалы, связанные с деятельностью партийных и других лидеров, делились так: нетиражированные документы шли в архив. Книги, газеты, листовки - в библиотеку. Однако кое-что интересное в книгохранилище все же есть. В 1962 году ГОПБ была передана сталинская библиотека. Это около пяти тысяч наименований. Книги с пометками Иосифа Виссарионовича отправились в архив. А те, где были дарственные надписи и штампы его библиотеки, остались здесь. С интересом читаем пламенные посвящения Мичурина, подписи, сделанные Аросевым, - отцом актрисы Ольги Аросевой. Маршал Егоров, который потом был репрессирован, подписывает: "Глубокоуважаемому Иосифу Виссарионовичу". Вот книга от семьи Аллилуевых. Подписана: "Нюра". Так звали сестру Надежды Аллилуевой.

- За материалами, касающимися личной жизни вождей, - рассказывает Генриетта Мухамеджанова, - к нам не раз обращались телеканалы. И мы успешно сотрудничали с документалистами в создании фильма о Сталине. Представили им, например, грузинские газеты 1906 года, где были опубликованы первые стихи Сталина.

- А к сериалам о Сталине имели отношение?

- Дело в том, что материалы, которые мы находим, часто не укладываются в концепцию авторов сериалов. Поэтому документальный материал не всегда им подходит.

- Фонды отдела редкой книги насчитывают более 280 тысяч единиц хранения, - рассказывает кандидат исторических наук Валентина Острикова. - Только листовок различных партий более 130 тысяч. Даже церковные листовки есть. Огромное количество периодических изданий XVII-XVIII веков. Наиболее востребованные читателями - издания русского зарубежья. В основу этого собрания легли коллекции Теодора Маутнера и Вильгельма Паппенгейма. Эти два австрийских адвоката собирали свою коллекцию более 20 лет. Другой источник - библиотека Грюнберга.

Чем особенно могут похвастаться хранители? Да абсолютно всем. Кампанелла "Монархия Мессии" с его собственными заметками на полях. Наверное, готовил к переизданию. А это, напомним, XVII век. Первая газета одного из лидеров Французской революции Марата - экземпляр датирован августом 1789 года. Листовки Парижской коммуны. Трети из них - нет даже в хранилищах Франции.

- Огромная коллекция жандармских документов, - продолжает будоражить наше воображение Валентина Ивановна. - К слову, этими материалами заинтересовалась ФСБ. Вот, посмотрите, брошюры по фотографированию преступников, о том, как составлять розыскной альбом.

Не многим выпадает возможность вот так просто полистать фолианты XVII-XVIII веков, подержать в руках изящные миниатюрные книжечки из собраний лучших европейских коллекционеров. Наверное, писали их при свечах. Обидно, что читать их приходится при свете карманных фонариков.